Жизнь в тени атомных реакторов

Ода солнцу

Каждого, кто пришел в этот мир и топтал земной ряст, ничего так не поило животворным теплом, как солнце. Аналогов нет. Только, мы, угнетенные, не солнце, а палачей и узурпаторов прославляли. Время покаяться, с благодарностью почтить солнце, склониться перед ним, потому что вся энергия земли, за исключением атомной, берет свое начало от его лучей.

Солнце в нашем бытии — непостижимая мощь и величие, перед которой меркнут даже научные изобретения и открытия, которые, хотя и приносят пользу, но и создают угрозу. В настоящее время легче земной шар перевернуть вверх ногами, чем уберечь ее от ужасных катаклизмов, причиной которых является человеческая деятельность. Но мы будто и не слышим беды, безразличны к солнцу, не поворачивается к нему. Оно не стало для нас культом святости, поклонения. Всегда приветливое, щедрое  и хорошо, радуется: каждому из нас, согревает честного и грешника, зверя и гада, листочки и цветочки. Кажется, что еще нужно человеку? Беречь, лелеять живую гармонию природы, это странное и сладкое творение жизни.

Хотя тайны Вселенной еще не разгаданы, но знаем, что все виды топлива созданы зелеными растениями, которые, поглощая энергию лучей, производят органические вещества. Этот процесс, как известно, называется фотосинтезом. С его помощью ежегодно растения усваивают 467 триллионов киловатт-часов солнечной энергии!!! Это в 170 раз больше мирового производства электроэнергии.

Триллионная цифра достойна удивления. Она поражает как Божественный непостижимый дар, когда непрерывным потоком льется на землю животворная энергия. Всем созданием на Земле, в морских глубинах хватает ее, чтобы жить и размножаться. Лишь человеку не повезло. Она, чтобы дружить с солнцем, постоянно брать от него живое тепло, начала соревноваться с ним. Мудровала, выдумывала и забрела в атомные дебри, нанеся себе и земле глубокие раны. Атомные реакторы, будто уродливые привидения, заслонили солнце, а чернобыльский — ошеломил нас и высосал из Украины 40 миллиардов «зеленых». И это не предел. А чем измерить тревоги и страдания? Нет таких приборов. Если бы и были такие — они зашкаливали бы. Не от радиации, которой паковали нас, — от боли людской души.

Мы имели выбор, но из-за своей ограниченности духовно не осознали сути небесного светила, без которого тьма и холод задушили бы нас. Однако счастливых, которые любят солнце, я мало вижу. Они привыкли к нему, как к одежде, которую носят летом или зимой. Да и лишние заботы зачем: кого-то любить или и думать о ком-то? Мир, наполненный материальными искушениями, бурлит, теряются и блуждают люди. Дороги в темные чащи ведут. Лишь небесный лучик, будто в окошко, в каждую душу заглядывает, освещает ее. Что там? Пепел...

Поэтому, хотя мы и безразличны сами к себе, но небесный конструктор не забывает о нас. Он знает что нам нужно, ежесекундно посылая на Землю свою неугасающую энергию. А тех, напрасно потраченных миллиардов, определенно, хватило бы для науки, чтобы солнечные лучи задействовать как вечное тепло для человека. Не будем извращаться, сделаем шаг к Солнца. Хвала ему!

Ода ветру

Условно говоря, если Солнце — наша Мать, то Ветер — Отец. Суровый, сумасбродный. Мощь его никто не измерил. А как ее измерить? Сегодня он, мировой скиталец, мягкий, а завтра... Буйная его сила, но напрасна. Ее нужно укротить, зануздать, как норовистого коня. И в шлею. Пусть тянет телеги.

Атом, на свою беду, укротили, а ветер — не способны. Он, шальной, аж просится в наши руки. Но берем от него капельку. Может, что не поняли его силы, потому и не заключили с ним договор. Впоисках топлива, вырубаем леса, лезем под землю за углем, а ветер... гуляет. Дыхнет сердито — прячемся в норы. А он тогда и полезный, когда дышит, распевает свои вольнолюбивые песни.

Вижу в окно, как еле-еле колышется пожелтелые верхушки орехов. Осень. А на моем огороде, чтобы отпугивать кротов, вертятся, как безумные, несколько мельничек. Простых, сделанных из двух-и трехлитровых полиэтиленовых бутылок. Те мельнички каждый раз напоминают мне об энергетическом кризисе, который будоражит Украину. И думаю себе: почему бы нашим заводам не выпускать ветряные электростанции и продавать их как автомобили? Дело будто и простое, государственное. Но горе нам, что в государстве не хватает государственных людей.

Зная погоду своей местности, я, если бы имел ветряную станцию, уверен, что ветер больше полугода работал бы на меня. Я бы не дал ему дуреть. Приручил бы его. Потому вращение мельниц не дает мне покоя. Это наилучшая мелодия ветра. Ее можно слушать днем, ночью и утром. Ветер не знает усталости. Зимой, случайно, как загуляет северо-восточный борей, то мельницы неделями так лепечут крыльцами, будто хотят взлететь или что-то сказать человеку. Но люди не понимают язык ветра. А он чист и прост, в нем находится божественный дух, связанный с солнцем, с космическими глубинами. Только на путях, где зарождается могучая сила, я не вижу человека.

Вместо этого, сжатые беспорядком и бандитской жизнью мы забрели в тупик. Точнее, нас туда затянули. Однако не каемся, сами себе делаем зло. Хотим построить в Украине хранилище для радиоактивного мусора. Бессмыслица, которой мы скоро ужаснемся, когда, как гласит Библия, наступит «крещение и очистка земли от зла и скверны огнем...» Тот огонь мы сами разжигаем, спрятавшись за атомные реакторы. Спасение наше не в них. Давайте подставим лицо и душу солнцу и ветру, будем общаться с ними!

Вечереет. Мельницы, будто играя, вертятся и вертятся. И веет от них живым теплом, я его слышу. Ветряки — мои друзья. Я люблю их неутомимое движение, осознаю их силу и определенно, что они — наше будущее.

Когда оно придет — тяжело сказать. Сразу не станем лучше, мудрее, пока инстинкт нам будет служить вместо этики. В настоящее время, погрязши в материальной грязи, все хотят иметь права, а не обязанности. Не наученные правилам морали, мы не уладили отношений с природой, землей, которую не уважаем, наносим ей большую боль. Потому мир наш больше наполнен страданиями, чем добром. Ежегодно на земном шаре от голода умирает пять миллионов детей. Грустно и неутешительно.

Мы, украинцы, знаем цену горю. Оно и сегодня кромсает нас. Выбитые им из колеи жизни, опустили  руки и головы во главе со своим Президентом. Одного, как говорили нам, Бог послал, а этого — уже сами избрали. Танцуем, положив зубы на полку. Будто бы и не дураки. Наши властьимущие катаются на иномарках, возводят королевские замки, дворцы. В чужбинных сейфах мира похоронили бесчисленные средства. Да, они не дураки, а бесчестные мироеды, которые до к костей обворовали государство. И виновных нет, все чистые и святые.

А бездеятельная, «биомасса» только зубами скрежещет. Мерзко видеть, когда «народные слуги» грызутся за власть, за место возле сытного корыта. Вот такие наши беды. А мир между тем, чувствуя энергетический кризис, спешит жить и творить. В Америке, как известно, еженедельно вступает в строй завод по переработки рапса в биотопливо. Не дремлют немцы, поляки, думают о завтрашнем дне, ищут пути спасения. А мы, загипнотизированные, роем себе могилу.

И слепому, по-видимому, понятно — мы не настоящие. С нами таки что-то творится, не в ту сторону вертятся мозги. Сглазили нас. Уже 15 лет топчут, ломают нам позвоночники, а мы только стонем. И не хотим признать, что «глобализация Украины плюс дебилизация  населения» уже состоялись.

Читаю в газете, что на Львовщине агрофирма, хоть и залезла в долги, но построила заводик по производству биотоплива. И чинодралы разных рангов, приезжая в хозяйство, смотрят на тот завод, мол на первобытного человека. Выгоды им там, конечно, не иметь, а что Кабмин до сих пор не выдал официального разрешения на производство биотоплива, так запрещают его продавать соседям. Даром, что литр биотоплива стоит 1,82 гривны, а литр чужой солярки — 4 гривны. Да еще дают прибыль и побочные продукты: макуха, глицерин.

А пока еще Украину трясет земельная лихорадка. Кто ее остановит? Кто раскроет глаза закостенелым крестьянам, что они не землю продают, а себя, детей, внуков в вечное рабство? Но что там крестьяне?! Вон и «слюнявые патриоты», пробравшись к власти, алтынничают землей, корыстолюбие, жадность возмутили люд, но не к труду, а к дармовому обогащению. А дармовое — то ловушка, которую состряпали для Украины мировые плуты. Для них чем больше руин и обветшания — тем легче закабалить народ.

Реквием  по водяной мельнице

В настоящее время водяная мельница и ширококрылый ветряк стали анахронизмами. Мы забыли об их существовании, не сохранили в памяти частицу своего дикого корня. Цивилизация настолько испоганила первородные отношения с природой, что нас ничем не удивить, не растрогать. Из-за морального падение и духовной пустоты мы не способны творить и хранить полезное. Какая цена мельнице или ветряку, когда душа не на месте? Когда ее ежедневно грызут неустроенность, бедность. Люди, которые постоянно страдают, похожи на варваров, хотят видеть боль и страдание.

Уважая древность, в 80-х годах прошлого века случайно натолкнулся на живую водяную мельницу и неописуемо порадовался ей. Реликт тот сохранился на Житомирщине, неподалеку от Радомышля. Каждый раз проезжая мимо мельницы грузовиком, останавливался, здоровался с ней, как с добрым другом. Она побуждала на хорошие помыслы и, как частица нашей истории, заслуживала  уважения. Хотя бы тем, что, имея почтенный возраст, еще была трудоспособной. Каждый четверг люди из близлежащих сел привозили хлеб, степенный мельник открывал заставки, вода с шумом падала на железные лопасти — и мельница, насквозь пропахшая хлебом, оживала...

Хозяином мельницы был мудрый немец, который в самом начале прошлого века построил ее на безымянной лесной речушке, перегороженной дамбой. Конструкцию она имела оригинальную: вода, которая приводила ее в движение, падала не горизонтально, а вертикально, будто в глубокую яму. По молодости мельница выполняла много работы: муку молола нескольких сортов, приводиал в действие пилораму, циркулярку. Работящая! Такую, кажется, следовало любить и беречь.

Однако судьба мельницы была тяжелой. Своего хозяина потеряал рано. Красные аспиды, придя к власти, присвоили ее. Но хозяева из них были никакие, распутные. Ни к чему, не приложив рук, — то им ни за что и не болело. Мельница как-то пережила бандитские времена. А здесь и новые назрели.

Немцы, отступая, подпали ее. Не сгореал, людям удалось затушить пожар. Пережив разные катаклизмы, которые происходили на нашей земле, мельница, как и люди, постарела, стала похожа на руину. Однако, слушая ее ритмичную работу, я думал: разве это не образец перпетуум-мобиле? 3 какой стороны не смотришь, — доступность и простота конструкции не вызывали сомнения или возражения. Показалось, будто мельницу построил не человек, а сама природа. Это был ее мудрый замысел, осуществленный человеком. Ведь за свой долгий возраст мельница ни человеку, ни земле не нанесла вреда, убытков, проблем. Жизнь ее была запрограммирована делать добро.

Тогда, глядя на обмелелую речушку, которая извивалась между каменными валунами, спросил мельника: «Сколько она еще сможет работать?» — «Вечно! — уверенно молвил он. — Нужно только помещение подремонтировать».

Такого не случилось. В начале нового столетия я наведался к мельнице, но не застал ее в живых. Увидел разбитый фундамент, глубокую яму, куда спадала вода, а — вместо речушки поблескивал развесистый плес пруда...

Но мельница ожила в моей памяти, немного не дотянув до своего столетия. Я грустно вздохнул и, чтобы утешить себя, сказал: Бог дает, Бог и забирает... Будто бы и так, - так как ничего нет вечного. Копнувши глубже, чувствуешь что с нами происходят какие-то неурядицы. По-видимому, дьявол завладел душами и побуждает нас делать зло и беды. Потому что - кому мешала мельница? Людям никчемным и аморальным. Присвоив ее, растянули, железные детали сдали в утиль, получив за то какую-то сотню баксов. А мельнице, как достопримечательности древности, цены не составить. Если бы она жила с нами и сегодня, то были бы и мы более светлыми и лучшими. Нет ее. Потеря большая. А тот, кто не уважает прошлого, и сам не испытывает почета. Потому и появился в моей душе этот реквием по водяной мельнице.

Какие бы не были у нас взгляды на свою жизнь, но за теперешние блага и удобства платим неописуемо высокую цену. Ради них мы не отстояли мельниц, ветряков, электростанций, когда технический монстр под руководством сильных сметал их со своего пути. А мы безразлично смотрели на тот вандализм и молчали. Молчим и в настоящее время. Скоро и Украины не станет, как той мельницы.

Понимаю, что водяные мельницы, ветряки — наше прошлое. И к нему, если бы и хотели вернуться, — нет дороги. Жалко, что мы с ним легко и спешно распростились. Задурманили нас, что энергия воды — не родня атому. Но и атом не всем родня. Маленькая Словакия, где не отупели на гигантоманию, чтобы выжить, производит разные агрегаты электростанций. Даже такие, которые вмещаются в чемодане. Поставил такую турбинку на ручей, — есть и светло, и тепло. В послевоенное время и у нас почти в каждом колхозе работали ветреные водокачки. Японцы — муравьи в науке — не стесняются на своих домах ставить ветряки. Предприимчивые китайцы — ничем не гнушаются. Любым способом «крадут», словно Прометей огонь, солнечные лучи, отходы человеческого и животного происхождения превращают в энергию. А мы сегодня, как и вчера, ждем манны небесной. Когда что-то и делаем, то себе на погибель. Не буду говорить о Чернобыле, расскажу о славной речушке Здвиж. Когда ее мелиораторы осушили, начали усыхать близлежащие леса, с полей исчезли небольшие водоемы, а земля, лишенная грунтовой влаги, сделалась каменной. Здвиж, как и каждая река, своим петлянием, резкими излучинами русла, которые чередовались с ямами и мелями, хранил гидрологический режим местности. Везде, где бежала река, пульсировали глубинные источники, которые подживляли ее, поили чистой и здоровой свежестью.

Кроме того, Здвиж честно служил человеку, когда он того хотел. На его берегах в недалеком прошлом много стояло мельниц. А в конце двадцатых прошлого века была построена электростанция, ток который осветил дома жителей района, разные учреждения. Река была полноводной и богатой на рыбу. Теперь она помертвела, заросшая разным зелом, а ее берега спеленало ужасное запустение...

И все же... когда слышу, как в наводнение в наших запущенных реках бурлит вода, в поле, озоруя, гуляет ветер, а в небе нам радушно улыбается солнце, я верю: мы еще не все потеряли, мы еще вернемся к этому. Потому что если остынет или исчезнет хотя бы что-то из этих вещей, то никакие искусственные творения не спасут нас.